- Меня долгое время тренировал муж. Он вытаскивал изнутри все страхи, всю злость, всю обиду, всю гордость и заставлял ее направлять на врага. Он словно выворачивал во время тренировки тебя наизнанку и заставлял видеть в себе врага, заставлял ненавидеть. Он учил меня несколько лет: с того момента как я только попала под его командование, до последних дней. Просто закрепилось это как-то. Честно говоря мне даже не хватало этих тренировок. Не просто с Киром, а вообще. Не хватало этих ощущений и этого выворота наружу. С волками много не потренируешься. Они быстро из себя выходят и выпускают зверя, - девушка пожала плечами. То, что говорил Хэтч она прекрасно понимала. Понимала что он прав, да только настолько все разбито внутри было, что как-то даже воспринималось  не так как следовало бы. Просто что-то внутри основательно сломалось и пройдет не мало времени, прежде чем девушка сможет ощутить действительно те силы и возможности, какие были раньше.
А она бы сейчас наверное не отказалась бы от хорошей охраны в виде инквизитора. Пускай и временной. Просто для того чтобы эгоистично, но все же поспать хотя бы одну ночь спокойно. Ну или молитву под бок, чтобы просто врубить ее и вырубиться спокойным сном. Правда, учитывая, что в свое время еще стая ей продемонстрировала, что молитву игнорировать можно, все же полноценно надеяться на прибор уже было нельзя. Не верила она упорно в слова Хоффмана, что договор с инквизицией дает ей какую-о безопасность. Бумажки вообще редко безопасность дарили. То ли дело оружие… Впрочем не об этом наверное сейчас речь.
-  Я готова тебе пельменями платить за охрану, - усмехнулась Ксана. Эта усмешка хоть немного, а все-таки походила на улыбку. Нет, действительно становилось легче от общения. Пускай и такого жалкого как сейчас. Ведь она действительно сейчас мало напоминала бойца, а больше походила на женщину. Слабую и беззащитную. За это она себя ненавидела, но в то же время и хоть когда-то таковой надо было быть. В стае она не могла открыто общаться. Она не могла говорить что думает, она не могла никому открыться. Волки прекрасно чувствовали страхи и успешно ими пользовались. Потому она запирала все в себе на замок долгое время. Только чтобы сохранить все это внутри себя и не дать ни волкам, ни кому бы то ни было еще узнать все что творилось внутри нее.
Ксана не удержалась и хмыкнула, когда Джон попытался произнести название блюда с акцентом. Звучало забавно. Даже смешнее чем когда кто-то пытался просто поздороваться по-русски не имея при этом никакого опыта произнесения этого слова. Впрочем вскоре она взглянула на привычный для русских продукт, понимая что не то это уже давно, и что самые лучшие пельмени это те, которые делаешь сам на кухне, но так она не изощрялась уже давно, предпочитая жить под полуфабрикатами.
- Я уже помню какими они должны быть. Лучше всего конечно их готовить самостоятельно, раскатать тесто, приготовить фарш, слепить и заморозить на какое-то время, а потом просто отварить. Намного лучше этого заменителя, - она отправила в рот кусочек, а затем чуть поморщила носик, понимая что не то это совсем. – А еще разные же они бывают. Бывают с рыбой или с  капустой. Иногда с редькой… - задумчиво проговорила она и только сейчас осознала, что Хэтчу это ни о чем не говорит и что он даже при большом желании вряд ли узнает что такое пельмени.
- А каково это жить без вкуса? – вдруг спросила она. Она знала что такое доминиканец и знала его свойства, но при этом совершенно не знала как люди живут так. Наверное это удобно, но насколько? Она конечно не была гурманом, но те же пельмени напоминали о России, а так она скоро должна была потерять и эту память. Только вот чем ее можно было реально заменить кроме запахов?

- Да, была замужем. Ну… вернее, мой муж погиб. Где-то год назад. Собственно после этого я подалась к Вайтфенгам, - много говорить не хотелось. Он и не спрашивал многого. Просто стоило прояснить ситуацию. Да, замужем была.  Да и сейчас по сути она до сих пор считалась замужней. Фамилия мужа, кольцо на цепочке – все это не давало забыть о том кем она была и как она жила до того как прибыла на острова. Кольцо и память это единственное что у  нее осталось о муже и чего она определенно не хотела терять. Во всяком случае пока. Это помогало ей жить, помогало не чувствовать одиночество. Помогало дышать и просыпаться каждое утро. И она и сейчас не особо была готова забыть о муже и сегодняшняя тренировка, в которой слились воедино и воспоминания и реальность – очень четко дала ощутить это состояние. От этого стоило бы избавиться. Кира больше нет, есть другие люди, есть Джон. Который ведет ее тренировки и есть те тренировки, которые ей проводил муж. Тактика одна, но люди другие и переносить с одного на другого не стоит.
- Ты серьезно? – брови даже взметнулись вверх от удивления. Неужели он согласился остаться на ночь только ради того чтобы Ксана могла хотя бы ночь поспать. Это было неожиданный и в то же время благородным поворотом, на который она не рассчитывала. Конечно мечта о том что у нее может быть инквизитор охранник была в голове, но оставалась на уровне смешной мечты. Она сама могла себя защитить и кажется об этом стоило думать больше, а не надеяться на чудо. Однако кажется чудо происходило прямо здесь и сейчас в ее кухне в лицо Хэтча, который кажется как-то слишком подозрительно быстро согласился на столь сомнительную операцию с более сомнительной оплатой. Может он шутил, а она уже обнадежилась? Не стоит быть такой наивной. Хотя измученный организм просто требовал правды и веры во все что ни скажут.
- Главное выбрать начинку. По сути в тесто же можно что угодно положить: картошку, мясо, овощи, джем – все что угодно. Главное правда при этом понимать как это будет выглядеть после варки. Ну например не будешь же ты есть вареные огурцы? Ну или вареные помидоры. Звучит даже не аппетитно. А вот редька… Все не так плохо. Она после варки лишается своей значительной горечи и оставляет приятный горьковатый привкус, - Оксана улыбнулась. – Я тоже в первый раз подумала что это должно быть жуткая гадость, а потом как-то невольно подсела буквально через пару штучек и меня едва оттащили от тарелки, - сейчас это было забавно вспоминать. Забавно настолько, что захотелось вдруг если не вернуться в т времена, то хотя бы поесть тех самых пельменей с редькой. Может устроить кулинарный бум на кухне? Правда насколько это было выгодно? Если пельмени. То они долго храниться могли, а если что-то существеннее. То она не умела готовить мало. Всегда все готовилось с расчетом на мужчину в доме. А одна она столько не съест… - Жаль что ты не ощущаешь вкусов -  я бы настояла чтобы ты попробовал их, - ну губах заиграла какая-то немного озорная улыбка. Это был своего рода прогресс. Она давно не улыбалась. Тем более искренне.
- Да, я примерно представляю каково это. Я честно говоря сейчас и не знаю какой бы вкус хотела запомнить. Если только те вкусы русской кухни, настоящей русской кухни, которые мне почти как родные… Хотя наверное я и сейчас как под доминиканцем – все их вкусы и запахи помню, а готовить в этих условиях как-то не получается. Я привыкла готовить большими порциями, чтобы накормить мужчину, а сама я такое обилие пищи не смогу съесть. Потому перебиваюсь в основном полуфабрикатами и лишь во сне вспоминаю про вареную картошку, пироги и настоящие пельмени и блины. Жаль что ты не можешь действительно прочувствовать ничего из этого. Мне кажется тебе бы понравилось, - Ярославцева вновь улыбнулась мужчине, а затем опустила взгляд на свой пельмень, прежде чем отправить его в рот. Что-то в нем действительно напоминало ей мужа и вместе с тем вызывало симпатию, от которой даже становилось кажется немного стыдно .

По спине пробежали мурашки. Она и сама понимала что выглядело все не лучшим образом, но озвучивать это сама не решалось. Впрочем может просто слово было такое характерное, вызывающее то самое чувство противного неприятного холодка и одиночества. Оно будто ставило клеймо, оценивало давало понять что реальность далека от той действительности, которая в голове крутилась долгое время. Он как будто поставил точку во всей ее истории одним словом и от того стало совсем не по себе, совсем не уютно от всего происходящего, что даже захотелось вылезти из этого панциря, в котором она жила целый год. Панциря боли, разочарования, потерь и страхов. Панциря, который отрубил ее от прошлого, от той жизни которой она жила, от того состояния в котором пребывала раньше. Сейчас все было иначе. Она была не той. Она стала слабее от того ее раздражение и ненависть к самой себе лишь возросла.
- Мне кажется  по итогам прошедшего года я могу точно сказать, что остаться наедине в собственном доме с незнакомым мужчиной-человеком для менее наименьшее из зол. Тем боле старые привычки не пропьешь, а от того бита под кроватью и пистолет под подушкой остаются неизменными спутниками одинокой женщины, - она усмехнулась. – Тем более в случае чего я всегда могу использовать секретное оружие в виде пельменей с редькой. Так тут все так же зависит от твоего поведения, - она улыбнулась совершенно задорно, хитро и в то же время ка-то искренне смотря на мужчину.
Не хотелось давать обещание восстановиться как бойцу. Да и это замечание честно говоря основательно так задевало ее. Особенно из уст военного. Будто било больнее и сильнее чем кулак по солнечному сплетению, выбивая основательно воздух и заставляя поглощать кислород маленькими порциями до тех пор пока не получится снова научиться дышать. Она не могла обещать ему стать такой как раньше. Это обещание она уже дала самой себе в зале и была намерена выполнить его несмотря ни на что. Но если она согласится с мужчиной, то примет свое положение, которое и без того отлично писалось на ее лице и по е истории. Беспомощность и слабость тонкой нитью пронизывало весь ее вечерний рассказ и наверное стоило бы просто прекратить жалеть себя и делить своей болью. Но черт побери с другой стороны он был первым кто обо всем услышал, действительно обо всем что ее тревожило. Он был первым человеком который услышал ее и в то же время он был первым человеком, который напомнил ей основательно Кирилла и заставил ощутить себя еще более уязвленной.
- Останется или нет – не важно наверное. Главное вкус который должен сопровождать эти блюда, а какой смысл угощать тем что никогда больше в жизни не ощутишь на языке как должное? – она улыбнулась. Впрочем в свое время она заметила за собой особенность, что порой ей хотелось приготовить что-то в большем объеме, нежели просто на одного человека. Все же шесть лет совместного проживания с мужем давали о себе знать и все это становилось чем-то вроде забытой и ностальгической привычкой, о которой она не особо-то вспоминала до сегодняшнего дня. До сегодняшнего дня она вообще старалась о многом не думать. Она и не знала что одна встреча с мужчиной-инквизитором может стать столь серьезной проблемой и обычная тренировка может закончится и промывкой мозгов и ночью под одной крышей.
- Вот, - она протянула свой стакан. – Хотя наверное мне уже хватит.  Мне не много нужно, - она улыбнулась уголками губ.  И действительно усталость уже давала о себе знать основательно и щеки порозовели, и глаза казались несколько пьяными.
- Это хорошо что ты остаешься. Только… мой диван не предназначен для ночевок и единственное место где могу тебя положить – вторая половина кровати. Надеюсь тебя это не смутит? – она как-то вдруг поняла что альтернативного решения тупо нет. Ну не предлагать же мужчине спать на полу – не месяц май, да и не удобно. Хотя он наверняка был закален в таком формате…

Отредактировано Оксана Ярославцева (01.06.2014 10:09:53)

Такой ее сделала не только армия, но и муж, который только и волновался о ее безопасности, особенно последние годы, пока они были в бегах. Он все время то и дело напоминал о том что необходимо быть начеку и доверять если не совсем никому, то хотя бы единицам. А то что нож стоит с собой всегда носить даже во время сна – это стало просто жизненным кредо. Если пистолета можно лишиться или банально забыть, то нож единственный друг в этом случае. Вот и приходилось следовать этому жизненному кредо.
Разговор действительно облегчал душу. Хотя наверное для такого случае стоило бы выбрать кого-то, кого она больше не увидит никогда. Но в то е время рассказывать направо и налево о том что знает тоже не разумно, за это можно и головы лишиться или свободы. Наверное выбор пал на Джона потому как мужчина во-первых понимал о чем говорит девушка, во-вторых мог что-то посоветовать. Он был ей близок и по взглядам на жизнь и по самой жизни. Правда вот результат был иной, впрочем и сами они были разными во многом потому что он был мужчиной, а она женщиной.
Разговор о ее принципах жизни в одиночестве перешел плавно в разговор о дружбе и доверии. Она уже наученная горьким опытом как никто другой знала, что даже тот кто раньше стоял с тобой в одном ряду и расстреливал врагов может в один момент стать твоим врагом. Так было с ними когда все силы группировки были направлены на поимку дезертиров. Любой тот кто раньше звался другом, теперь мог стать твоим убийцей. Кажется единственным кто оставил их в живых был в свое время Тринадцатый, который не только не воспользовался моментом, но даже спас ей жизнь, когда Ксана, сорвавшись, полетела к чертям вниз, рискуя переломать себе все кости и лишиться к чертям остатков той ничтожной жизни которой жила.
- Да, я понимаю о чем речь. Только я привыкла заводить дружбу в бою, а не подкармливая всех и вся. Так в обычных офисах делают, когда нет возможности поделиться чем-то еще. Впрочем как бы вкусно ни готовилось  и в каких бы количествах, все равно когда придет война – каждый изберет для себя свою сторону – се ля ви, - пожала плечами Оксана. Рассказывать мужчине больше про свои злоключения от России и до островов не хотелось, да и смысла не было – не спрашивали ее об этом. Она и так выдала гораздо больше чем должна была, а в глазах мужчины стала достаточно слабой чтобы походить на обычную женщину, правда она несмотря на все это все равно пытался в ней видеть бойца и она была благодарна ему за это хотя бы потому, что это было гораздо важнее чем быть заметной просто как женщина.
Только сейчас она поняла как все это выглядело со стороны. Она приглашала его откровенно в свою постель. Правда вот в этой откровенности не было ни намека на флирт в данной ситуации. Хотя надо сказать, что алкоголь и успокоение давали о себе знать и она действительно видела в мужчине мужчину. Правда вот… Нет, не время и не место для чего-то подобного. К тому же они будущие сослуживцы, а подобное могло лишь помешать обоим в дальнейшем. И это тоже она знала не понаслышке, а потому стоило бы завязывать со всем этим чинство-бесчинством и идти спать. К тому же Ксана хоть и пила довольно много за этот вечер, все же хмель уже основательно так давал в голову, заставляя девушку удерживать равновесие насколько это вообще было возможно.
- Ладно, пора в душ и спать наверное. Завтра скоро наступит, - пробормотала она отставляя пустой стакан в раковину и смотря на полупустую бутылку. – Будешь еще что-то?  - услышав ответ, Ярославцева кивнула и направилась в сторону комнаты, обходя барную стойку, чуть придерживаясь за нее.  В какой-то момент она отвлеклась от своей изначальной цели и потеряла на мгновение равновесие буквально цепляясь за первое что попалось под руку. Под руку к слову попалась футболка мужчины, которую ее ладони смяли в кулаке на груди. Русская отдышалась чувствуя что адреналин все же слабо, но успел шибануть в голове.
- Мда, явно пора спать идти. Спасибо тебе, Джон, - она как-то слабо соображала когда обхватив мягко лицо мужчины коснулась его губ своими губами в благодарном поцелуе. Собственно ничего такого удивительного в этом нет и вообще ничего такого, да вот только мысли повело не в ту сторону когда она отстранилась как-то как ей самой показалось даже нехотя.

ажется она не планировала настолько напиваться. Впрочем она никогда не умела пить и последнее время пила лишь для того чтобы уснуть и не забыть порой этот вкус алкоголя который она иногда собирала с губ мужа. Его не было уже давно, а привычки, которые зародились после его смерти и при нем все еще оставались и от них не так просто было отказаться.  Это была своего рода память которую она могла сохранить спустя долгое время. Прошло действительно не мало времени с момента его гибели и еще больше с момента их побега из России. Все изменилось, она изменилась и пора бы было научиться жить если не как раньше, то хотя бы близко к этому и почему бы не начать с этого самого полуночного разговора с инквизитором.
Правда кажется за этот вечер она совсем создала о себе иное мнение, отличное от того которое должен создать о себе боец. Она уже не была бойцом, она все еще боролась за жизнь, за свое будущее. Своими возможно странными методами, но боролась и кажется сдаваться она не была намерена. Теперь была цель вернуться, вернуться в рядах инквизиции. Это было важнее чем жалеть саму себя здесь и сейчас. Да и к черту вся эта жалость, ведь она сама никого не жалела никогда толком, презирала тех кто выглядел жалостливо или жалобно. И в то же время теперь сама кажется уподоблялась этим самым личностям. Хватит. Совсем хватит…
Она плохо понимала что делает, когда целовала мужчину, она плохо понимала что происходит вокруг, но от чего-то четко понимала что перед ней стоит тот самый Джон, который буквально полчаса назад пытался ей напомнить что она боец. Что это было? Благодарностью? Симпатией? Тягой? Она не знала, но когда мужчина наклонился чтобы поцеловать и ее – она невольно ответила на этот поцелуй, глубоко вдохнув через нос и, чуть осмелев, обняла его за шею прижимаясь плотнее губами к его губам. Разница в росте, которую  она привыкла игнорировать в бою, давала знать теперь когда пришлось буквально тянуться, вытягиваясь в струнку.
- А вкус поцелуя ты тоже не чувствуешь? – прошептала она, чуть отстранившись находясь в какой-то дымке наваждения от которого не так-то просто было отмахнуться. В голове вдруг всплыла мысль или вопрос о том, а был ли кто-то у мужчины с серьезными планами на будущее. Совсем не хотелось становиться камнем преткновения и рушить чужие жизни – вполне достаточно ее собственной. Дальше уже рушить нечего, но вот портить жизнь Джону… Впрочем если бы кто-то и был, то наверное он бы не проводил время с ней и не соглашался на ночь, а сразу бы обозначил границы.
Послав все к черту и окончательно осмелев, она невольно опустила взгляд и проследила как ее рука скользит по широкой грудине мужчины вниз, ощущая под тонкой тканью футболки натренированные твердые мышцы бойца. Скользнув до самого края, Ксана подняла взгляд на лицо мужчины, будто проверяя его реакцию, спрашивая разрешения прежде чем скользнуть под ткань и коснуться горячей кожи.
По телу буквально через секунду пронесся разряд волнения или возбуждения – называйте как хотите и девушка невольно судорожно вдохнула воздух, ощущая как сердце внутри колотится то ли от страха, то ли от волнения. Он вполне мог ее остановить и отказаться от чего-то подобного, но черт побери… Тогда он мог вполне резонно уйти из ее квартиры оставив ее одну. Так что она рисковала. Сильно рисковала сейчас и сама это понимала, внимательно следя за реакцией мужчины.

Дрожь скользнула мурашками по спине одновременно с рукой мужчины и Ксана невольно выдохнула в губы Джону. К таким прикосновениям она не привыкла. Вернее основательно так отвыкла . Волки вообще не отличались нежной натурой и все выходило как-то грубо и по-животному. Причем не важно были ли они в теле человека или же волка. Сталкиваться с подобным ей приходилось лишь пару раз, но уже и этого достаточно было чтобы забыть о том что такое человек, близость с человеком. И сейчас все казалось каким-то не то чтобы ванильным, но весьма нежным и приятным на ощущения.
Она же как будто снова сейчас привыкала к человеку. Мягко прикасаясь к горячей коже, мягко прикасаясь подушечками пальцев к натренированному телу, она испытывала прилив желания, который кажется уже стал каким-то забытым от вечных тревог и невзгод. Jun опасений и страхов. И вот теперь все это стало каким-то неожиданно доступным.
Руки окончательно осмелев потянули за края футболки. Стягивая ткань с тела инквизитора. Ксана даже невольно оторвалась от губ мужчины, осматривая каждый мускул Джона, как будто изучая, познавая взглядом и легкими почти невесомыми прикосновениями пальцев. По прессу, выше к груди, к плечам, мягко обхватывая их и чуть сжимая, чтобы вновь удержать столь шаткое равновесие, но теперь не от алкоголя а от того наваждения  которое сбивало даже с ног.
- Пойдем,- тихо позвала она, потянув мужчину из кухни, по пути выключив свет и оставляя для освещения лишь лунный свет стремящийся из окон. Где-то возле двери в спальню она остановилась и вновь взглянула на Джона, будто убеждаясь что он никуда не убегает и даже не собирается уходить.
Ксана потянула края своей футболки стаскивая ее с себя, а затем сделала шаг навстречу мужчине, вновь обнимая его за предплечья мягко лаская прикосновениями. Ощущения уже были иные: обнаженное тело, прижимающееся к обнаженному телу мужчины отзывалось весьма активно и открыто, ощущая будто удары тока от каждого легкого или не очень прикосновения. Она вновь потянулась на носочках находя губами губы мужчины в темноте и вновь завлекла х в поцелуй явно осмелев после первого раза.
Выдох и более уверенные, более горячие соприкосновения губ. До такой степени глубокие, что даже дыхание становится явно тяжелее, а сердце буквально отдает ударами по вискам от чего становится совсем невозможно соображать и оставаться в реальности. Не хочется даже глаз открывать, чтобы не потерять эту хрупкую ниточку решительности и опьянения от мужской близости которой так давно не хватало.

Отредактировано Оксана Ярославцева (22.06.2014 20:32:23)