Собственно все было довольно типично и обыденно для островов. Такая же жизнь как всегда, такой же образ жизни, такая же скорость – ничего нового и необычного. Даже наличие сидхэ под боком было совершенно обычным делом. Разница наверное заключалась в том, что теперь Оксана, будучи полноценным служителем закона в лице инквизиции, не испытывала того истерического состояния, в котором проходила первые тренировки на базе СБ Окленда. Все как-то успокаивалось и утихало. И сон становился спокойнее, учитывая что спала она на защищенной территории. И уверенность возвращалась с каждой новой тренировкой. Она снова чувствовала себя бойцом, снова чувствовала себя человеком готовым ринуться в бой, не заботясь о сохранности собственной шкуры. Она отвыкла от этого ощущения и теперь буквально упивалась им как будто наконец получив желанную дозу.
Это был обыкновенный день в Окленде, ничем не отличающийся от других. Привычная амуниция в виде пистолета за поясом, замысловатого приборчика на руке и простого креста на шее – уже не напрягала и стала чем-то самим собой разумеющимся, даже не заметным. Она вспоминала о чем-то из них только в экстренных ситуациях а в остальном относилась ко всему как к украшению или же элементу одежды.
Привычно перебирая ремешок молитвы, русская шла по одной из центральных улиц города, мельком посматривая на проходящих мимо людей. Это стало чем-то вроде постоянной тренировки: всматриваться в толпу и пытаться углядеть в ней сидхэ, параллельно пытаясь угадать к какому виду относится тот или иной субъект. Чаще всего реагировали они на нее весьма однозначно. Вернее в двух вариантах: либо ускоряли шаг, не особо желая сталкиваться напрямую, либо же напрягались: каждый мускул тела становился жестче, зубы сжимались, а желваки явственно начинали двигаться, как будто сдерживая сущность.
Так что видимо засмотрелась она основательно, когда ощутила весьма ощутимый толчок, от чего даже покачнуться умудрилась, не сразу понимая что произошло. Впрочем боль в боку (небольшая, но явно ощутимая) тут же известила о том, что произошло собственно столкновение с кем-то или чем-то. Ксана чуть поморщила носик и посмотрела в сторону нарушителя спокойствия. Как-то хмуро, почти озлоблено получилось.
Взгляд метнулся по мужской фигуре, тоже явно не ожидавшей столкновения. Немного сутулая, опирающаяся на трость, но еще относительно молодая. По первым признакам она не смогла определить в незнакомце сидхэ и от того хмурость стала еще более явной. К слову лицо показалось смутно знакомым. Как будто эти черты лица уже встречались где-то. Но где конкретно это происходило – она не помнила, как и не могла вспомнить даже приблизительное время встречи с этим человеком. Или они не встречались?
- Извините, - она повернулась полностью корпусом осматривая мужчину и на ходу пытаясь смягчить выражение лица. Прикасаться к нему она не спешила чтобы помочь как минимум – мало ли как он вообще относится к подобным жестам. И от того лишь развернулась, оценивая повреждения и риски скандала. – Надеюсь я не сильно Вас ушибла из-за своей невнимательности? – губы чуть поджались, пытаясь выдавить хоть какую-то улыбку, но на лице было лишь хмурое беспокойство.

Так бывает, знаете? Смотришь на человека, пытаешься понять где его видел. Пытаешься вспомнить, перебираешь все знакомые и не знакомые места, доходишь до мистических смыслов снов и все равно не удается дойти до истины. Но это чувство упорно не хочет тебя отпускать, будто уверено что рано или поздно ты все-таки вспомнишь. Причем самое интересное, что порой человек тебе вовсе и не знаком даже. Просто однажды, где-то в какой-то очереди или на каком-то мероприятии столкнулись нос к носу и забыли об этом, а теперь пытаетесь вспомнить, когда это было. Или же к примеру человек простом может кого-то напоминать лишь чертами лица – не более, а ты уверен что знаешь его…. В общем не приятное это чувство и знать и не знать одновременно.
Именно такое ощущение одолевало ее. Во многом в этом были свои минусы. Хотя бы потому, что совсем уже отвыкнув от жизни в России и от погонь, она начинала забывать о бдительности по отношению к малознакомым людям, начинала забывать о том, что ее могут найти, заметить, узнать и донести тем, с кем совершенно не хотелось контактировать больше. Она начинала забывать о той опасности которая могла ее подстерегать даже здесь. Она начинала забывать о том каково это спасать свою жизнь от мстительных военных. Но это столкновение и это чувство заставили задуматься о вариантах… Причем эти варианты ее совершенно не радовали.
- Да, пожалуй цела, - она следила за мужчиной, как будто пытаясь уловить в его взгляде или действиях какое-то понимание или осознание того что он узнает ее или хотя бы по меньшей мере догадывается. В глазах незнакомца мелькало что-то подобное, но при этом не граничащее с  со злым намерением, а скорее с каким-то удивлением и вниманием. Почти упорным внимание, с которым он разглядывал ее и от чего вызывая в Ксане чувство неловкости и отсутствия уюта от сложившегося положения вещей.
Девушка сделала шаг назад, увеличивая расстояние между ними. Люди продолжали спешить, не обращая внимания на молодую девушку и мужчину, разглядывающих друг друга. Им не было никакого дела до происходящего. Погруженные в свои размышления, планы и цели, они бежали куда-то, торопились и устремлялись в даль, пытаясь как можно быстрее преодолеть расстояние от точки А до точки Б.  А она тем временем жалела о том что не могла поступить так же. Проклятое любопытство, с примесью того самого чувства «знания», от чего-то не пускали ее и не давали уйти.
- Здесь наверное виновата моя невнимательность, потому могу я загладить как-то свою вину? Вызвать Вам такси? – взгляд невольно скользнул по трости и осознание того, что она возможно могла навредить инвалиду – мало радовало. К тому же человек не был похож на местных жителей, ни внешне, ни одеждой. Явно приезжий. А за помощью и легким разговором всегда можно узнать больше. Например о том, откуда этот человек, а вместе с тем и пролить свет на вопрос о том откуда она могла бы его знать или где бы могла видеть…

Сколько в нашей жизни не случайных случайностей происходит? Да полно честно говоря. Если атк подумать, то каждая встреча, каждый разговор, каждая минута – уже предначертанная жизнью судьба и история, от которой не убежать, как ни старайся. Она поняла это давно. ЕЕ жизнь была связана с армией. И как бы она ни задумывалась о побеге от этой жизни, все ее возвращало к этому. Вначале побег из Израиля ради поисков брата привел ее в военную организацию. А побег из России и от той жизни которой они с мужем жили сделало ее вдовой и вновь послало на «войну», но теперь уже на войну с самой собой и со своими страхами. Теперь была другая война и другая организация, но армия вновь давала о себе знать. И как-о так получилось что все с чем ее сталкивала жизнь – было не случайным. И дальнейшие слова мужчины лишь подтвердили ее предположения…
Оксана вздрогнула, когда незнакомец вдруг озвучил по факту и ее ощущение насчет того что они сталкивались где-то. Русские хорошо умели маскироваться и пудрить мозги. Их этому учили и они могли пользоваться этим. Кажется она просто забывала об этом здесь. За год жизни вдали от русских она кажется совершенно отвыкла от того, что в любой момент ее могут все-таки обнаружить и добром это явно не кончится. И почему не сейчас? Когда кажется ее бдительность была понижена. Надо сказать служба в инквизиции давала свои преимущества. И одним из них было то, что теперь, живя в корпусе, привыкая вновь к военным распорядкам и расписаниям, к жизни в «казарме», она вновь вливалась в привычную колею, убивала в себе страх который породили в ней волки и вновь начинала закрываться достаточно чтобы стать хорошим бойцом. Сосредоточившись на новых обязанностях, она старалась видеть одно и не замечала кажется другого. Того, что творилось у нее под носом… Прямо здесь и сейчас.
- Я не уверена, что… - начала было она, но когда мужчина заговорил с ней по-русски – сердце заколотилось быстрее, отдаваясь в висках и вбивая свой ритм в горло, заставляя его встать комком и перекрыть возможность дышать. Рука невольно потянулась к куртке, желая достать как минимум пистолет для самообороны, но так и не зайдя за спину, просто потянула края куртки, оттягивая их вниз. Взгляд уперся в мужчину. А привычное ощущение тревоги, которое возникло при опасности, сейчас молчало и не пробуждало желание бежать. Кажется наоборот ее будто пригвоздило к земле не давая сделать ни шагу…
- Почему именно Россия? Внешность слишком славянская? – вдруг ответила она тихо по-русски. В конце концов не орать же. Черт… действительно только русских не хватало в Окленде. Хоффмана и так выбила из колеи ситуация с предательством Тринадцатого и Тармашевой, которые сбежали, захватив у Ксаны контакты бывших сослуживцев. Что было с русскими теперь – оставалось лишь догадываться. Но нужно было быть полными идиотами, чтобы вернуться после побега. Впрочем, и той и у другого напрочь, кажется, отсутствовали инстинкты самосохранения и ген разумного поведения в обществе  и жизни.
- Я знаю не плохое тихое кафе недалеко отсюда. Раз уж я стала причиной столкновения, то видимо стоит искупить свою вину, - ни намека на улыбку, лишь серьезное выражение лица. Пока она не поймет, что этому человеку можно доверять или что он не несет за собой никакой опасности, она не сможет расслабиться. Во всяком случае стоит наверное выяснить чего он хочет. К тому же кафе хоть и было весьма тихим и приятным для общения, все же народу там было достаточно чтобы не делать глупостей никому.
- Пойдемте? – она указала жестом в сторону, где находилось кафе

Ее жизнь всегда была связана с Россией. С самого ее рождения и по сей день. Наверное потому не стоило удивляться что на русских даже здесь ей везло. В России было ее прошлое были похоронены ее настоящие родители, был ее брат, про которого она давно ничего не слышала, и по правде говоря даже не видела его всю свою сознательную жизнь. Оставалось лишь надеяться что с ним все хорошо и что он сам хоть немного, хоть иногда но вспоминает про нее. Желая хоть иногда просто увидеть одним глазком. Она бы тоже не отказалась от мимолетной встречи. Пускай и не обронив ни слова, а просто взглянуть и узнать, что все хорошо.
Это кажется было единственное что в ней оставалось из того человеческого и живого, того что она хотела сохранить и сохранила в себе. Это единственное что ее держало на земле. И наверное это было тем самым толчком, который заставил ее согласиться на эту авантюру, на личную встречу за чашечкой кофе в одном из кафе. Она рисковала, но тоска по России, тоска по брату, тоска поп прошлому явно давала знать и толкала похлеще одиночества на столь странные и плохо объяснимые поступки.
Когда проходишь через «войну» и службу у оборотней, как-то невольно начинаешь бояться каждого резкого и не очень звука. В таких местах как здесь она чувствовала себя относительно безопасно. Это не означало, что ее не могли загрызть насмерть представители мохнатого сообщества полулюдей-полуволков. Но здесь хотя бы было достаточно свидетелей, чтобы хоть немного но обезопасить себя. Плюсом ко всему несмотря на многолюдность, тут было довольно тихо и даже шум кофейной машины не сводил с ума.   Потому она и выбрала это место. Да и так было легче слышно собеседника, который столь отчаянными попытками пригласить ее на кофе лишь заинтриговал ее, воспроизводя в голове все больше вопросов, ответы на которые она хотела было получить как можно быстрее, а затем как можно быстрее исчезнуть.
Она не стала рассматривать с упоением меню чтобы не терять бдительности, уже заранее для себя решив, что чашка горячего капучино могла бы просто наладить этот день для нее. Потому дождавшись официанта просто озвучила свой заказ. Есть не хотелось. Да и если бы и хотелось, то вкусы она могла лишь вспоминать сейчас. Доминиканец давно бродил по крови и она совсем уже не ощущала после еды ничего кроме сытости. Состояние почти стало привычным, хотя и становилось тоскливо от того что она больше не могла ощутить привычный и столь любимый вкус картошки, пельменей или блинов. ЗА все нужно платить и за спокойную жизнь тоже.
- Здесь меня называют Роксаной, а крестик у меня столько, сколько я себя помню. Еще с детства. Но такие одевают всем детям в России при крещении. Или одевали, - довольно сухо ответила она. Не хотелось распространяться , во всяком случае до тех пор, пока она не узнает кто он такой и что ему на самом деле нужно. Вот вы сами часто про себя незнакомцам рассказываете? НУ наверное рассказываете, но не много или же лишь то, что сами хотите рассказать. Ее практика же показывала что никому нельзя доверять. И пусть он хромал и не был похож на тех головорезов, которых за ней посылали, все же не стоило забывать, что даже будучи инвалидом солдат остается солдатом, а опыт дает возможность делать немыслимые вещи.

- Не знаю. В советское время, мне казалось, они все были какие-то похожие, - по правде разговор о столь важном для нее и для ее жизни элементе  заставлял занервничать. Она уже несколько месяцев не вспоминала о России или о брате.  Все меньше теребила крести, просто свыкнувшись с той мыслью, что найти Павла будет не так легко, как это казалось раньше А теперь, когда незнакомый мужчина вдруг интересовался  этим «украшением» появлялось все больше вопросов и волнений на этот счет.
Он слишком пристально смотрел, слишком копался к ней, пытаясь что-то выяснить и пока она не понимала что именно он хотел от нее узнать. Подумать о том, что это может быть Павел или что это может быть человек, который ищет ее от имени ее брата – казалось бредом чистой воды. Верить в это не моглось и кажется не хотелось. Ну откуда он мог знать что она окажется именно здесь. Почему именно в Новой Зеландии, почему именно на той улице, почему именно в этом кафе?  Она не верила в такие совпадения. ЕЕ жизнь научила что все совпадения не бывают случайными ив них есть тайный умысел. Но вот чей это был умысел – она не знала. Точно не ее.
Рука почти охранительно и машинально обхватила крестик, словно пряча его от глаз мужчины. Она впервые начинала беспокоиться о том, что кто-то мог его увидеть. Может он знал что-то чего не знала она? Может это давно стало ее отличительной приметой при поиски в графе «мертвая или живая»? Может ей вообще все это снится? Нет, не могло сниться. Она давно начала спать нормально и теперь не путала реальность со сном. Нет, это бред. Она просто накручивает себя. А вот зря или нет – еще не определилась.
- Что конкретно вы ищете? – хватит ходить вокруг да около. УЖ лучше сейчас узнать что он пришел за ее головой и закончить на этом пустив пулю ему в лоб или просто уйдя прочь из кафе как она любила это делать: петляя и теряясь в толпе. Она сможет – это не трудно. Да и среагировать получится довольно быстро. Она давно набрала былую хватку, а потому реакция на реакцию не заставит долго ждать.
- Давайте оставим комплименты и перестанем вести светские беседы. Я могу предположить на какую фирму вы работаете и в связи с чем ведете столь тщательно подобранную беседу, но предпочла бы чтобы Вы выложили все карты на стол, - четко, немного грубо наверное, но лучше так чем иначе.
– Я отвыкла доверять русским. Именно поэтому я здесь, - сухо, без лишних объяснений и полное молчание затем. Чтобы просто услышать, скажет ли он правду или продолжит рассыпаться в любезностях и комплиментах, вальсируя вокруг да около. Пластырь нужно срывать резко, а не дуть на него, до того как попытаешься его сорвать. И она предпочла бы сразу узнать что этому незнакомцу требовалось от нее.

Она молчала. Молча смотрела на мужчину, а затем вовсе перевела взгляд на руки. Сказать, что она была напугана и взволнована – это ничего не сказать. Руки вспотели, но она прятала ладони, сжимая руки в крепкий замок и внимательно осматривая свои пальцы. Все это было весьма не реально, не возможно и черт побери смешно! После стольких лет, она вдруг слышала фразу, которую хотела услышать давно. Не в таком формате, но подобном ключе.  Теперь просто не могла в это поверить. Было много подстав и не доверий в ее жизни. Историю с братом знали не многие, но знали. Да черт побери ее просто могли раскопать в ее прошлом. Но чтобы так откровенно ездить по ушам… Это было слишком.
Оксана поднялась из-за стола, не дожидаясь своего кофе и направилась к выходу, так ничего и не ответив и даже забыв зачем сюда шла и что заказала кофе для себя. Прошло, наверное, не много времени, пока она вышла за дверь  остановилась возле входа, все так же погруженная в свои мысли. Прошло совсем не много времени, но для нее секунды тянулись безумно долго, вытягиваясь в одну сплошную вязкую линию.
В какой-то момент она просто развернулась и довольно быстро вошла в помещение, а затем так же быстро оказалась вновь возле столика, за которым совсем недавно сидела. Она говорила довольно быстро и гораздо громче, чем изначально. Но не настолько, чтобы это походило на скандал. Было как-то плевать на то, что е могут услышать. Было как-то плевать вообще на многое…
- Двадцать пять лет я жила с мыслью, что однажды найду старшего брата и смогу, посмотрев ему в глаза, понять, почему он так долго меня искал. Десять лет я потратила на то, чтобы самой отыскать брата. И теперь, когда я, наконец, перестала думать о том, что в этом мире кто-то еще есть, кто ждет или ищет меня, я, наконец, встречаю человека, который говорит что он мой старший брат, - она села напротив мужчины и заговорила значительно тише.  Она всмотрелась в лицо мужчины, пытаясь разглядеть в нем что-то родное или близкое, но память отказывалась формировать картинку в голове. В группировке ей ничего не сказали о нем толком, только сухие факты, о которых знали все. Вернее сказал тогда лишь Кирилл, да и то не так много как хотелось бы. Она не видела его фотографий и теперь просто не могла сказать знает ли она этого мужчины или это совершенно иной, незнакомый человек.
- Только вот неувязочка вышла: брата моего не Ильей зовут, - напоминало это действительно комедию или дешевый сериал, но как-то было уже наплевать на это. Было и наплевать на то. Что сейчас ее состояние было похоже на истерику. Типичную женскую истерику. Ну и немного примеси детства. Впрочем, для него она и была ребенком. Сейчас она просто имела уже спортивный интерес и призрачную надежду, что все это реально и не реально одновременно.
Она давно хотела встретиться с братом, но смотря правде в глаза можно четко обозначить тот факт, что после стольких лет разлуки они вряд ли смогут стать так быстро близки. Если вообще смогут таковыми стать однажды. Годы разлук делают свое дело. Она прошла через многое, и он времени зря не терял и потому у них будет, о чем поговорить, но сделает ли это их ближе? Это пугало девушку и потому она не была уверена в том, что эта встреча была столь необходима на самом деле. Мы стремимся к одному, а получить можем совершенно иное…